6MOONS REVIEW: S.A.Lab Hercules MkII

В опубликованном на страницах 6moons весной 2016-го обзоре топового усилительного ансамбля S.A.Lab Bravo, если помните, был анонсирован комплект S.A.Lab Hercules. Возможность познакомиться с Hercules представилась на осеннем московском Hi-Fi & High End Show 2016. Технику представлял сам Алексей Семин. Почти не ламповая выходная мощность усилителей (2 х 250 Вт на 4 Ом) обусловлена, в первую очередь, применением в них мощных советских лучевых тетродов 6п45с (EL509) — по 4 колбы в моноблоке в двухтактной конфигурации. Убедительным партнером электроники не в первый раз выступила пара TAD CR1. Ну и Studer A807 брал слово, как без него…

В звучании наряду с абсолютным контролем динамического рельефа и полноразмерной сценой (имя усилителей обязывало) присутствовало многое, что можно ждать от техники разработки «Звуковой лаборатории». Среди прочего — всегда полнокровное звучание с превалированием мелодической экспрессии (не от мощности, а от стиля), самое пристальное внимание музыкальным подробностям… В активе — немалый интерес посетителей шоу, и «Top High End. Product of the Year Award»…

Не заставил себя долго ждать S.A.Lab Hercules MkII. О нем и пойдет речь в этот раз. Обо всем, что мне хотелось знать о Hercules MkII, рассказал сам Алексей. Конечно, не все, что он говорил, пригодно для печати. Не подумайте плохого. Когда во время беседы он привычно переходил на рассуждения об индуктивности, насыщении, внутреннем сопротивлении, импульсном токе, ВА-характеристиках и т. п. (здесь он, естественно, как рыба в воде), хотелось прервать его словами: «Послушай-ка, ты с кем разговариваешь?..» Словом, не скажу, что в этом отношении между нами был диалог на равных… Ну музыкальная коммуникация не нуждается в посредниках, ничто не скажет о музыке лучше самой музыки. Мы слушали усилители Hercules MkII в комнате московского салона SoundProLab. Среди системных партнеров — Magico Q3 (145-килограммовые колонки, закрытое оформление, диффузоры больших драйверов — из графена, купол твитера с алмазным напылением). Ну и непременный Studer, системный шаттл музыкальных демонстраций «Звуковой лаборатории».

Беглого взгляда на перечень предлагаемых компанией усилителей достаточно, чтобы выделить в нем группы — что-то иное, нежели продуктовые серии в привычном понимании. Есть, скажем, античная группа в составе Ligeia и Erato. Музыкально-инструментальная — усилители и фонокорректоры Stradivari, Amati и т. д. Luthier Series. Рыцари — белый и черный (White Knight и Black Knight). Ну и «богатыри» — Самсон с Геркулесом. Общее между последними — относительно высокая выходная мощность. Согласитесь, возникало бы смысловое несоответствие, если бы в спецификациях Samson значилось, например, 9 Вт на канал. Вместе с тем, Hercules вдвое мощнее собрата — 250 Вт против 120. Так и видится «худой, но жилистый» борец с филистимлянами рядом с могучим атлетом Геркулесом баскетбольного роста. Да и разница в габаритах железа соответствующая…

Как говорилось выше, выходной каскад первого Hercules'а Алексей строил на мощных лучевых тетродах 6п45с. В Hercules MkII последние уступили место 6п36с, впервые опробованных в Samson'е (важная конструктивная параллель между «богатырями»).

Первое, о чем я спросил Алексея, — что общего между первым и вторым Hercules, и в чем отличия? «Да это совершенно разные аппараты. Мы оставили неизменной выходную мощность, но, поскольку 6п36с — менее мощная лампа по сравнению с 6п45с, на выходе MkII работают восемь 36-х — по четыре в плече в двухтактном ультралинейном включении (ультралинейный режим реализован только в MkII). То есть, количество выходных ламп удвоилось. Входная лампа – 6072 (как и у первого Hercules), драйверная — один из давних моих фаворитов, 6v6.

Предусилитель построен на паре отечественных 6п9. На входе стоят редкие, малошумные и высокоресурсные Siemens c3g. Лампы советского происхождения в моноблоках и преусилителе — производства 1970-х годов, очень высокого качества. Остальные им не уступают. Естественно, все лампы очень музыкальные. На внешнем уровне в обоих «Геркулесах» — мощная двухтактная схема. Я не разделяю подозрительного отношения некоторых аудиофилов к двухтактникам, вижу все больше ее достоинств. Наряду со многими преимуществами недостаток у нее, считаю, один, так сказать, маркетинговый: сами слова «двухтактная схема» не всегда приятны для слуха среднестатистического аудиофила. Вместе с большим Hercules MkII мы сделали однотактный Hercules SE, который, как ты услышишь, поет очень красиво. Однотактник построен на великолепной 6п20с и на 6ж4п».

Принципиальные изменения претерпела схемотехническая архитектура. Конструкция Hercules MkII — модульная (подобное решение Алексей реализовал в Bravo). В моноблоке все разложено по полочкам, что хорошо видно на фото моноблока со снятыми боковинами. На нижнем уровне трехэтажной конструкции — блок питания с могучим силовым трансформатором (1200 ВА) и заказными конденсаторами суммарной емкостью 10 000 мкФ на 600 В; предусмотрен мягкий пуск анодного питания, достигающего почти 600 В. Энергетика блока питания повышена за счет увеличения мощности дросселей и емкости конденсаторов; трансформатор не претерпел существенных изменений.

Выше расположены выходные трансформаторы и что-то еще по части питания, в частности, сглаживающие емкости. Габаритная мощность выходного трансформатора в моноблоке MkII существенно увеличена по сравнению с «малым Геркулесом»: с 800 до 1200 ВА. Сердечники трансформаторов изготовлены из высококачественного железа российского производства, которое «ни в чем не уступает любому зарубежному». Верхний этаж отдан лампам, которые рассевают производимое тепло через расположенную над ними металлическую сетку.

В случае ламповой усилительной техники выходная лампа нередко служит своеобразной эмблемой тех или иных конструкций, в первую очередь, выдающихся. «Your radio is only as good as its tubes», — слоган из американской аудиофильской прессы 1930-х.

Например, 211-я у Audio Note Ongaku, GM100 у NAT Magma, техника на 300B… В случае S.A.Lab «иногда» можно заменить на «часто» или даже «как правило». Erato на ГУ-80, Ligeia на 14D13, Bravo на 6c19п, Blue Sapphire на KT-150, «дрозды» на «шестерках» и, наконец, «богатыри» на 6п36с… Лампа эта не имеет аудиофильского бэкграунда, в отличие от, скажем, той же 300B. 36-я применялась в системах развертки в черно-белых TV-приемниках (6п45с — соответственно, в цветных). Алексей, однако, с воодушевлением говорит о необыкновенно высоком музыкальном потенциале лучевого тетрода и считает, что Hercules MkII способен предъявить соответствующие доказательства любому заинтересованному слушателю.

Наконец, «Геркулесы» выглядят совершенно по-разному. Признаюсь, я несколько опешил от габаритов моноблоков Hercules MkII, в первый раз их увидев. MkII существенно крупнее и тяжелее предшественника: 460х350х450 и 700 х 685 х 555, 55 и 175 кг соответственно. На фото аппаратура не производит столь грандиозного впечатления. Разве что то, где дочурка Алексея Соня стоит рядом с усилителями, дает отдаленное представление о корпулентности этой техники.

Недавно мы перебросились со Сраджаном парой слов по e-mail об особенностях тестирования аппаратуры на Западе и в России. Для западных экспертов привычно делать работу дома, встраивая экзаменуемые образцы в собственные тщательно скомпонованные системы, а для их российских коллег — в условиях журнальной тестовой лаборатории или в других местах, по приглашению; дома — в виде исключения. «Different cultures, different solutions», — заметил Сраджан. Так или иначе, в мире High End есть некоторое количество техники, столько сложно транспортабельной, что выбирать особенно не приходится. Мало того, что какие-нибудь Grand Utopia или им подобное требуют бригады грузчиков, да еще и комната нужна соответствующая… Hercules MkII — как раз этого поля ягода. Сама мысль о перемещении таких глыб хотя бы на сантиметры сопровождалась неприятными ощущениями где-то в спине. Представляю реакцию Алексея на просьбу «дать послушать». «Да бери пожалуйста…», — скажет.

Надо ли говорить, что Алексей, как и в случае других своих «больших» проектов, нисколько не стремился сделать непременно что-то очень большое и тяжелое. Во главе угла — лишь правильная, с минимумом компромиссов реализация идеи мощного двухтактного лампового устройства, и никаких анаболиков со стероидами. Один мой коллега во время знакомства с Hercules MkII в мраморном облачении заметил: «Весит-то все это "ого-го сколько". Камень все-таки…» Алексей тут же уточнил: «Да и железа там хватает. Трансформаторы получились очень тяжелые, ну и так далее — курочка по зернышку…»

Я обратил внимание на «оболочку» от «Геркулесов» — фанерные боксы в милитаристском духе, словно приспособленные для использования в сейсмоопасных местностях. Очень большие. Меньше коробок от холодильника, конечно, но все-таки…

Вызываемое мощниками ощущение монументальности усиливается примененным здесь мрамором (передняя и верхняя стенки) — итальянским, из Каррары. Широко известно, что из материала, добываемого в тех карьерах, ваял свои шедевры Микеланджело Буанаротти со товарищи. Буду во Флоренции, посмотрю на Давида, сравню… Боковины закрыты дощечками из массива американского ореха, с матовой отделкой. Облик Hercules MkII создан известнейшим итальянским дизайнером Франко Поли (Franco Poli). Мрамор и орех — современные дизайнерские тренды, по крайней мере, в мебельной стилистике, так что «Геркулес» получился не только красивым, но и модным.

Лица моноблоков закрыты вразбивку тремя прямоугольными мраморными плитами разного размера, с широкими пространствами между ними. В месте сопряжения плит сделан крупный глаз-дисплей в обрамлении массива ореха; на дисплее отображаются логотип и слоган S.A.Lab, а также — во время регулировок — параметры усиления, избираемый вход. Светящееся «око» вызывает еще одну мифологическую ассоциацию — среди «современников» Геркулеса был циклоп, который, как известно, обходился одним глазом. Такой же дисплей есть и у предусилителя, а также у однотактника Hercules SE (спереди неотличимого от предусилителя). В горизонтальном пространстве между плитами, на уровне «глаза» хорошо видна надпись «Hercules», выполненная высоким рельефом на том же орехе. Большой квадратный вырез в средней части верхней мраморной панели сделан для вентиляции; решетка не сильно разогревается во время совершения «Геркулесом» музыкальных подвигов.

В предусилителе конструктор предусмотрел пять линейных входов и выход, три триггерных разъема. Питание всех блоков активируется посредством тумблеров на задних стенках или по сигналу триггера. Управление возможно только при помощи комплектного ПДУ (громкость, выбор входа, Mute).

В моноблоке имеются выходные разъемы для 4- и 8-омных колонок — моноблок выдает паспортную мощность независимо от нагрузки.

Когда начала звучать музыка, довольно быстро обнаружилось, что Геркулесу по плечу любое динамическое высокогорье. Причем, рельеф любой сложности трио S.A.Lab проходит не скоростью скалолаза, а молниеносно. Можно сказать, со скоростью мысли.

Одна из отличительных особенностей звукового стиля S.A.Lab заключается в том, что звучание этих усилителей всегда полнокровное, с полноценным басом. Мы говорили с Алексеем о разных интересных усилителях других марок, в т. ч., из разряда «лучший в мире» и «всех времен и народов». «Да, я слышал этот усилитель. Божественная середина и вообще высочайшая музыкальная кухня… Но я не понял его баса. Да и звучание для меня немного… ботаническое… Какую-то музыку усилитель передает потрясающе, даже неподражаемо. Например, аудиофильский женский вокал, что-то еще. Но если ты выходишь за пределы этого репертуара, часто получается пшик…» Словом, Алексей Семин, как мне представляется, стремится проектировать технику с полновесным звучанием без «анорексии», и с хорошо контролируемым нижним регистром. Ну и про «высокую кухню» никогда не забывает. В звучании Hercules MkII эти качества проявляются на редкость убедительно и полно. 250 Вт на выходе в данном случае означает, что вышеупомянутое качество доведено до впечатляющего количества. Подчеркну, что количество это не из разряда «доступных дешевых удовольствий», не то, что некоторые называют «дурью». Мощность «Геркулеса» равняется на очень высокое качество.

Признаюсь, для меня фактор мощности усилителей долгое время был малозначащим. Кто-то со мной согласится, многие считают иначе. Это приходится учитывать, ведь для объективного рассмотрения аудиотехники наряду с личными приоритетами необходима способность слышать и оценивать ее с позиции других людей. Так или иначе, существует прямая зависимость мощности усилителя от его цены, и наоборот. Ну а цена, в свою очередь, напрямую ассоциируется с качеством вообще.

Это, так сказать, уровень сознания, подсознание же — мне, в частности — нашептывает другое. После сублимации этого потока, могу утверждать, например, что количественный фактор и размерность никогда не имели в искусстве первостепенного значения. Небольшая китайская статуэтка из самшита (видел это чудо в московском Музее народов Востока) — произведение гениальное, а высоченное изваяние отца народов — бездарное, а ведь в обоих случаях объект — человек. Это верно и для музыки, которой оперирует аудиотехника. Назначение последней — давать точную проекцию законсервированных в записи плодов творчества композитора, исполнителей, звукорежиссеров в объеме комнаты с сохранением деталей, пропорций и нюансов музыкальной пластики, и совсем не обязательно рисовать картины в натуральную величину. К слову, любовь к большому звуку иногда порождает совсем уж нелогичные действия. Скажем, демонстрации высококлассных виниловых трактов с могучими усилителями в очень больших, почти концертных залах — делается это посредством формата, чей динамический диапазон едва ли превышает 50 дБ…

Можно долго рассуждать об этом, но, как часто бывает, действительность ставит все на свои места. То, как Hercules MkII передает записи большого симфонического оркестра, большого соборного органа или высокоэнергетического рока, не может не производить самое сильное впечатление. Звучание альбома «Thriller» Майкла Джексона на магнитофонной ленте, уверен, проймет даже тех, кто не ощущает никакой потребности слушать подобную музыку. Делается это усилителем без малейшей «натуги»… Краткое определение звучания: высокая и чистая музыкальная энергия.

Одно из противоречий звукозаписывающей индустрии заключается в том, что, очевидно, очень большое, если не подавляющее число записей, выпускаются, так сказать, на вырост. Я говорю здесь не о звуковых тонкостях — ясно, что один и тот же релиз даст больше музыки при воспроизведении его Hi-Fi-системой, чем аппаратурой попроще, — а о другом. Есть очень много записей, которые совершенно необходимо воспроизводить посредством аудиотехники достаточно высокого уровня, иначе либо значительная часть музыки (просто звуков) окажется в глубокой тени, либо музыка получит в целом неадекватное представление.

Многие записи требуют воспроизведения с участием достаточно мощных усилителей, в противном случае, как суть музыки, так и впечатления от нее окажутся урезанными. Замечу попутно, что музыкальный рынок существенно шире рынка Hi-Fi, не говоря уж о High End. Другими словами, «Thriller» в уменьшенном масштабе — это уже не совсем «Thriller», чертик в табакерке — не настоящий черт… То же самое можно сказать и о многих симфонических записях. Скажем, я слушал с Hercules MkII и Studer'ом «Suite Espanola» Альбениса (Decca) и «Шотландскую фантазию» Бруха с Давидом Ойстрахом. Полноценная динамика, насыщенная тембровая палитра, полноразмерные мощные tutti — качества, благодаря которым музыка воспринималась как совершенно живая, а оставляемое ею впечатление было почти концертным. Когда звучала солирующая скрипка, ощущалась не только гениальность интерпретатора, но и сам звук инструмента работы Страдивари (после смерти Ойстраха его скрипка стала экспонатом коллекции раритетов столичного Музея имени Глинки). Или другая запись, одна из моих любимых: SACD Deutsche Grammophon «Midnight at Notre-Dame». Подоплека такова: знаменитейший парижский собор; колоссальный акустический объем; уникальный орган мастера Аристида Кавайе-Колля; исполнивший программу штатный органист Notre-Dame de Paris Оливье Латри — потрясающий виртуоз и мастер, полностью подчинивший себе пространство; репертуар, некоторые части которого сложно представить себе сыгранным на органе (например, «Токкату» Прокофьева)… Ну и SACD со всеми его цифровыми и звуковыми преимуществами. Разумеется, минималистская система способна дать лишь весьма приблизительное представление об эстетике этой фантастической записи. Должны ощущаться пульсация колоссального воздушного массива, глубочайший бас, производимый 32-футовыми трубами (таково, например, последнее созвучие «Чаконы» И.-С. Баха)… Hercules MkII делает эту работу как надо. Ощущалось лишь, что комната для такого звука тесновата, и что было бы лучше заменить Magico Q3 на, скажем, Q5, или те же TAD R1.

Запомнилось представление «Геркулесом» «Кармен-сюиты» Бизе-Щедрина в исполнении Оркестра Большого театра. Это один из самых впечатляющих плодов сотрудничества двух выдающихся людей: дирижера Геннадия Рождественского и звукорежиссера Игоря Вепринцева (запись 1967 года получила самое широкое распространение и имела большой успех в мире; о ней немало сказано в недавно вышедшей моей книге о Вепринцеве). Помимо аккуратного отображения эталонного оркестрового ансамбля и баланса партитуры Hercules MkII обеспечили чрезвычайно важные в данном случае полноразмерность, аутентичную объемность и сюжетную ясность музыкальной картины.

Так что все делалось усилителями вполне в духе их мифилогического тезки, у которого, как известно, не только силы, но и ума было в достатке. Hercules MkII действительно не только потрясающе «играют по крупному», но и мастерски «вышивают». Потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к тому, как усилители формируют камерные формы. Музыкальный баланс был найден после установления оптимальной слушательской дистанции и громкости. В звучание академического рояля Hercules MkII не привносили никакой окраски. В передаче тембра фортепиано отсутствовали регистровые неровности и облачности, которые даже в небольшом количестве портили бы впечатление. Иногда рояль классифицируют как ударный инструмент (так было принято, например, среди первых джазменов). В некоторой степени это справедливо для инструмента, имеющего молоточки, которые бьют по струнам. Однако выдающиеся артисты академического направления добивались кантиленного — неударного звучания рояля. Для них были важны не только начала звуков, определяющие ритм, штрих и т. д., но их продолжения, межзвуковые связи — то, что музыканты называют legato.

Reviewer: Artjom Avatinjan
Translator: Viacheslav Savvov
Sources: Mark Levinson SACD-player №512, Studer A807 open-reel tape deck
Amplifiers: S.A.Lab Hercules MkII, S.A.Lab Hercules SE
Loudspeakers: Magico Q3
Cables: S.A.Lab High-Level loom
Equipment rack: Finite-Elemente Pagode Master Reference HD07
Review component retail price: €100'000